Деревянное золото

Старообрядцы и ложки

Впервые село Семёнов упоминается в письменных источниках в 1644 году. Четыре века назад на сотни километров вокруг простирались леса. Места были девственные, малолюдные. Спустя десятилетие грянула церковная реформа, и в глушь нижегородского Заволжья потянулись гонимые старообрядцы. Строили церкви и монашеские скиты (часть которых действует до сих пор и даже принимает с экскурсиями туристов), обзаводились хозяйством. В 1779 году выросший как на дрожжах Семёнов согласно указу Екатерины II стал уездным городом.

Самой популярной индустрией в уезде была лесопильная. Не менее успешным оказался щепной промысел. Из деревянных отходов делали полезные в хозяйстве вещи: посуду, подносы, ведра, коромысла, но в первую очередь ложки. Их Семёновский уезд производил к началу XX века до 2 млн штук в год.

Производство и торговлю держали старообрядцы. Крепкие хозяйственники — не пьющие, не курящие, отвергающие азартные игры и кутежи. И поныне самые красивые особняки в Семёнове — старообрядческие. Самая нарядная церковь в центре города, Никольская, «возведена иждивением и под руководством ложкарного торговца Афанасия Петровича Носова, купца—старообрядца». Напротив — его усадьба, построенная в 1870—х годах.

После пролетарской, а затем индустриальной революции ложки оказались невостребованными. На первый план вышли матрешки и хохлома.

Как получилась хохлома

Хохлома в Семёнове повсюду: на въездном знаке в город, водонапорной башне, железнодорожном вокзале, центральном городском фонтане, заборах частных домов и даже мусорках, украшенных нарядными хохломскими панно. Народный промысел стал частью города, такой же естественной, как голуби, путающиеся под ногами, облака—барашки над головой и тихая, с темной водой, река Санохта.

По легенде, когда у иконописцев—старообрядцев в лесах закончилось сусальное золото, они придумали олифить доски, втирать в них оловянный порошок, а затем закалять в печи. В результате поверхность начинала сиять глубоким золотистым оттенком. Хитрый прием, как сделать «золото» без золота, подсмотрели резчики и стали использовать для украшения утвари, а вместо ликов рисовать травы, цветы, листья и ягоды.

В Доме Семёна–ложкаря на территории фабрики представлено более 500 деревянных ложек, сделанных в Семёновском районе с XIX века до наших дней. Есть и старообрядческая ложка, черенок которой заканчивается двумя перстами. И ложки 1930–х годов с бытовыми сценками: девочка, кормящая петухов, мальчики в лодке, женщина с ухватом, крестьяне с косами. Здесь же проходят мастер–классы по изготовлению ложек.

По легенде, именно старообрядцы открыли секрет, как превращать «серебро» в «золото», то есть придумали хохлому.

Расписную посуду делали по всему Нижегородскому Заволжью, а потом везли на базар в большие села, например, в Хохлому, что стоит и сейчас в 65 км от Семёнова. Поток товаров собирался и в Семёнове, отсюда шел на Нижегородскую ярмарку и растекался по России и зарубежью.

Школа художественной обработки дерева, где хохломой стали заниматься профессионально, появилась в самом Семёнове в 1916 году. Парадокс, но создал ее на средства купца—старообрядца, миллионера Дмитрия Сироткина революционер—большевик — сосланный в область Георгий Матвеев. После революции Сироткин бежал за границу, Матвеев нашел общий язык с новой властью и в 1931 году основал фабрику, а в 1934—м — музей, существующие до сих пор.

Самое известное предприятие Семёнова, ЗАО «Хохломская роспись», только со стороны кажется небольшим. За проходной открывается территория в 11 гектаров — мини—город с аллеями, деревьями, корпусами и даже арт—объектами. Наша экскурсия заняла три часа.

В 2003 году, к 40—летию полетов в Россию, британская авиакомпания British Airways заказала семеновской фабрике хохломской орнамент для восьми авиалайнеров. Орнамент разработала художница Таисия Акимовна Белянцева.

«Девятый верх с юбочкой»

В токарном цеху пахнет деревом. На столах, как вафельные стаканчики, вложенные один в другой, лежат половинки матрешек. Токарь Алексей Толокнов работает на фабрике 24 года, движения его точны, как у хирурга, фокусника или большого артиста. Раз — и в руке появляется болванка. Два — ее конец обмакивается в воду, чтобы лучше крепиться в станке. Три — болванка забита в тиски. Теперь она вращается с огромной скоростью, а токарь работает резцом. Деревянная стружка летит фейерверком, инструменты меняются за доли секунды. На наших глазах в цилиндре появляется полость, заготовка приобретает плавные узнаваемые очертания.

За пару—тройку минут готова половина матрешки: на профессиональном сленге «девятый верх с юбочкой». Есть еще «вкладыши» — матрешки поменьше, которые поселятся у главной внутри. Верхнюю и нижнюю часть одной куклы точат из разных болванок, для крепкого соединения.

Самая большая матрешка, сделанная Алексеем, — двенадцатикукольная, самая малая — трехкукольная. Впрочем, был бы заказ — на фабрике могут сделать любое количество.

Выточенные матрешки шлифуются, после чего становятся гладкими, подготовленными для грунтовки и росписи.

Токарный цех № 2 специализируется на изготовлении белья — так называют только что выточенные изделия. Чашки, бочата, поставки, салатники, сахарницы, солонки, масленки составлены в горы продукции, которой предстоит превратиться в хохлому. Ассортимент — более 2 тыс. всевозможных изделий.

...За шумными цехами — ковшечное отделение. В центре маленькой комнаты на пеньке сидел мастер. В руках он держал топор и по старинке вручную ловко тесал крупного шахматного коня. Тесла, ножи, резцы и другой инструмент были разложены рядом. За окном пели птицы. Ничто не нарушало идиллии.

Ложки, тарелки, матрешки и другие изделия в Семёнове делают из мягкой липовой древесины. До того, как попасть на фабрику, дерево проходит долгую атмосферную сушку, после чего отлично держит размер, не дает усадку и не коробится.

В отличие от матрёшек хохлома — искусство авторское. Одна художница расписывает вещь от начала и до конца.

Семёновские художества

Когда—то посуду расписывали мужчины, но после Второй мировой войны все изменилось. Сейчас в ЗАО «Хохломская роспись» работают 700 человек. Половина из них — художницы.

Художественный цех № 1 — матрешечное царство. Экземпляры из токарного цеха, покрытые крахмальной грунтовкой, поступают на роспись и проходят через несколько рук: одни художницы наносят контур платка, рук фартука, другие закрашивают платочек и юбочку, третьи рисуют цветы.

Традиционная семеновская матрешка, знакомая с детства, — с розами—васильками в руках, в анилиновой розовой юбочке и желтом платке с черными завитками—барашками. На фабрике их называют «шахматка», а делают так: скручивают особым образом ткань, обмакивают в тушь и ставят на голове куклы штампы. Нетрадиционные матрешки разнообразнее — бирюзово—голубые, золотые и фиолетово—серебристые, в кружевных завитках и фантазийных узорах. По соседству — детские волчки и счеты. Расписные деды—морозы, зайцы и штофы — продукция по индивидуальным заказам: корпоративные клиенты присылают свои пожелания и даже эскизы.

Художественный цех № 2 — место, где деревянная посуда превращается в хохлому. Этапов несколько. Вначале вещь покрывают масляной грунтовкой, чтобы заполнить древесные поры. Потом трижды олифят поверхность для создания липкого слоя. Втирают тампоном из овечьей кожи алюминиевый порошок (когда—то был оловянный), после чего предметы приобретают серебристый цвет и готовы для росписи. И, наконец, собственно роспись. В отличие от матрешек хохлома — произведение полностью авторское. Одна художница расписывает вещь от начала и до конца. Обязательный атрибут хохломы — подпись автора на донце или сбоку, логотип «СХР» и юридический адрес фабрики на этикетке. Без них хохлома не подлинная, поддельная.

Производство хохломской посуды в старину было не слишком большим из—за дороговизны олова. Мастеров снабжали металлом богатые монастыри, взамен получая «царские» праздничные чаши и ковши.

У каждой мастерицы — свой стиль, но есть общие, узнаваемые черты. «Все народное творчество идет из природы, — рассказывает заслуженная художница России Ирина Николаевна Воробьева. — Хохлома начиналась с растительно-травочного орнамента, „травки“. К нему же относится „пряник“ — квадрат или ромб, украшенный листьями, ягодами, цветами. Этот вид росписи считается самым сложным: рисунок наносится поверх фона и требует особой точности. Роспись „под фон“ более распространенная. Сначала пишется контур цветов, листьев, ягод, свободные места заливаются черным, красным, зеленым. Когда краска высохнет, по фону пишутся дополнения. Последний вид росписи — „кудрина“, богатая, праздничная, с причудливыми завитками... Говорят, раньше писали наивнее. А я люблю вглядываться в старую хохлому. Иногда увидишь интересный элемент, повернешь его как—то по—другому — и рисунок заиграет».

Наша экскурсия продолжается в мрачноватом помещении с рельсами и металлической дверью. За ней — огромная, невидимая нам печь. На колосниках ждет посуда: ей предстоит запекаться три—четыре часа при температуре 100–120 градусов. В результате на изделиях образуется стойкая масляно—лаковая пленка, а серебристый цвет превратится в «золото».

Путь хохломы на этом не заканчивается. Изделия «отводят» — оформляют края, то есть верх и низ, покрывают пищевым лаком, закрашивают донышки. И, наконец, готовые вещи сортируют по качеству.

Хохлома — промысел трудоемкий. Полный цикл производства одной вещи занимает в среднем 58 дней. Одна только роспись крупных фигур — лебедей, ларцов, панно — может длиться несколько месяцев.

Подпись автора на донце или сбоку, логотип «схр» и адрес фабрики на этикетке гарантируют, что хохлома не поддельная.

Матрешки, вдохновленные японской разъемной игрушкой, появились в России в конце XIX века и до сих пор делаются в разных местах. Загорские, полхов-майданские и кировские матрешки сильно отличаются друг от друга. Семеновская — самая привычная.

Вероятнее всего, хохлома зародилась в деревнях соседнего с Семёновским, Ковернинского района Нижегородской области: в деревнях Большие и Малые Бездели, Мокушино, Шабаши, Глибино и Хрящи. На гербе современного Ковернино так и написано: «Родина хохломы». Производство в районе, в деревне Сёмино, работает и сейчас. Ковернинская хохлома по сравнению с семеновской более сдержанных расцветок.

Хохломские иконы

Над художественными цехами, по лестнице вверх, — иконописная мастерская. Зрелище уникальное. Семёнов — единственное место в мире, где делают иконы по хохломской технологии (хотя надо бы сказать наоборот) — с сияющим, медовым, наполненным внутренним светом «золотом», которое привлекало мастеров еще в XVII веке.

После революции традиция изготовления подобных икон прервалась. Восстановили ее лишь в 1993 году. Чтобы понять нюансы технологии, художницы ездили в Троице—Сергиеву лавру и десять лет совершенствовали мастерство. Становление иконописца — тяжелый труд.

В 1999 году иконописная мастерская прошла всероссийский конкурс и была включена в состав Патриарших мастерских. Сейчас семеновскими «хохломскими» иконами целиком оформлен даже храм Рождества Иоанна Предтечи на Афоне. А в ноябре 2016 года «хохломская» икона святых великомучеников Маркиана и Мартирия появилась в московском храме Христа Спасителя.

Хохлома менялась вместе со временем: в сталинские годы на ней появились пионеры и физкультурники, три года назад — логотипы Олимпиады в Сочи, а теперь можно ждать волка Забиваку.

«Семеновская хохломская роспись» (СХР) — зарегистрированный международный товарный знак. Все изделия имеют гигиенические сертификаты и сертификаты соответствия. Это значит, например, что, в отличие от контрафакта, семеновская посуда безопасна, из нее действительно можно есть.

В Семёнове работает единственная в мире иконописная мастерская, создающая иконы по хохломской технологии.

Ежегодно в июне в Семёнове проходит международный фестиваль «Золотая хохлома». Для каждого фестиваля мастера фабрики делают свой символ. Нынешний посвятили грядущему чемпионату мира по футболу: глобус, он же футбольный мяч, с хохломской росписью.